Новые технологии не только преображают наш быт, изменяется само общество, появляются новые общественные явления, которые раньше были попросту невозможны. Одна из характерных примет времени — дилетантизм, однако в данном случае я говорю не об упадке навыков и власти некомпетентности, а о том, что любители, самоучки, энтузиасты, которые не получали соответствующего образования, играют все большую и большую роль даже в традиционных профессиях, не говоря уже о новых, таких как разработчик компьютерных игр, блогер и так далее. Интернет и современные средства коммуникации позволяют людям развивать свои навыки, не связывая себя с университетом. И часто энтузиазм позволяет людям добиться большего, чем терпеливо отсиживаемые на протяжении пяти лет пары и с грехом пополам сданные экзамены. С развитием новых средств коммуникации и компьютерных технологий преобразуется и само искусство; все чаще и сильнее звучат голоса тех, кто в прежнее время утонул бы в безвестности. Искусство постепенно освобождается от власти государства и меценатов, спонсирующих концертные залы, галереи и т.д. Возникает независимый рынок живописи, связанный с блокчейн-технологиями и NFT, развивается независимое кино, независимая музыка, в том числе такая, которую мы можем назвать indie classical.

Если раньше композитор для того, чтобы его музыка была записана и услышана, должен был так или иначе взаимодействовать с академическими музыкантами, записывать свою музыку с помощью традиционной нотации, то сегодня достаточно компьютера и минимального оборудования и программного обеспечения, чтобы превратить в звук свои музыкальные идеи. Секвенсоры, оркестровые и фортепианные библиотеки, синтезаторы, сэмплеры открыли самоучкам дорогу к сочинению музыки.

Безусловно, в истории было множество талантливых самоучек, которые затем становились композиторами-классиками — традиционное образование не всегда было необходимо для того, чтобы оставить влиятельное наследие. Скажем, самоучкой был Арнольд Шёнберг, один из влиятельнейших композиторов в истории новой музыки, или его вечный конкурент за право называться отцом двенадцатитоновой композиции Йозеф Хауэр. Другой случай композитора-самоучки — один из родоначальников японской школы академических композиторов Тору Такемицу. Все эти композиторы — как и многие другие, например, Цезарь Кюи — не получали традиционного музыкального образования и систематических, постоянных уроков с детства, однако стали профессиональными композиторами и заняли свое место в индустрии академической музыки.

Интересующие нас композиторы, появившиеся в последние десятилетия вместе с развитием компьютерных технологий, напротив, пытаются жить своей независимой от традиционного цеха академической музыки жизнью. Их социальная ниша — bandcamp, паблики, авторские каналы и блоги, а не кафедра. Быть может, их амбиции простираются дальше и они бы хотели быть признаны как традиционные композиторы, однако их цифровое тело и бэкграунд делают их аутсайдерами. Они не пользуются поддержкой ансамблей, их музыку не играют в концертных залах ансамбли новой музыки, она живет прежде всего в сети Интернет и исполняется живьем в арт-галереях и на необычных, новых арт-площадках, её можно услышать в барах и парках. Это классическая музыка, которая пошла в народ, которая тесно связана с повседневностью, с жизнью Интернет-пространства, с сегодняшним днём.

Indie classical не имеет четкой стилистики — мир новой музыки предельно широк и разнообразен. Отдельные музыканты-самоучки могут вдохновляться Дебюсси и Равелем, другие Штокхаузеном, третьи предпочитают неоклассическую манеру в духе «сакрального минимализма» Пярта или синематического, саундтрекового письма Филиппа Гласса, четвертые — обращаются к авангардному джазу и учатся у Сесила Тэйлора. Собственно, Metamorphosis Гласса, наряду с гимнопедиями и гносьенами Эрика Сати, — вероятно, один из истоков indie classical, так как эти пьесы вдохновили широкие круги музыкантов-любителей на запись и исполнение несложных, но интересных и мелодичных музыкальных пьес.

Часто «независимые классики» — это люди, наделенные даром живой музыкальной речи, то есть импровизаторы, которые фиксируют свои импровизации с помощью современных средств звукозаписи — инструментальных библиотек, миди-клавиатур и т.д. Безусловно, подобное «любительство» вызывает неприятие профессионалов, ведь такие музыканты способны побороться с помощью своей сильной и талантливой, но сочиненной в необычных условиях и контексте музыки за слушателя, интересующегося классической и академической музыкой. «Любительство» иногда вызывает нечто вроде ресентимента, проявляющегося в снисходительном и высокомерном отношении профессионалов, часто игнорирующих таких музыкантов. Профессионалы учились всю жизнь с детства и всё ещё не уверены в своем праве говорить от себя, тогда как это право — право быть субъектом арт-процесса — присваивают себе какие-то недоучки.

Безусловно, подобная музыка несовершенна — любительство влечет дефицит ряда ключевых навыков. Indie classical редко замахивается на крупные формы — симфонии, инструментальные концерты; его основной жанр — зарисовка, миниатюра, цикл из прелюдий. Даже там, где как в недавнем сочинении музыкантов-самоучек Universalis & Mechanical Rain — реквиеме, посвященном Томасу Манну и изданному лейблом «Аутсайдервиль», подразумевается крупная форма, сочинение распадается на каскад миниатюр и кратких, минималистичных высказываний. И такая фрагментарная форма также является одним из примет времени; сознанию, привыкшему к быстрому мышлению и схватыванию образов в потоке Всемирной паутины, проще работать с миниатюрами, калейдоскопически складывающимися в мозаики.

Indie classical граничит с неоклассикой как с формой популярной музыки. Но если неоклассика лишь претендует на то, чтобы быть новой классикой, оставаясь поп-музыкой, вдохновленной саундтреками к голливудским фильмам, то indie classical прежде всего опирается на всё мировое наследие серьезной, профессиональной музыки. Это неоклассика в смысле, который вкладывал в это понятие Ферруччо Бузони, то есть интеграция всех достижений музыкального искусства прошлого в актуальном и современном творческом акте.

Композиторы indie classical не столько композиторы в традиционном смысле, так как нечасто пишут партитуры с помощью обыкновенной нотации. Скорее это саундпродюсеры, люди, которые используют инструменты создания электронной музыки, но вдохновляются не Prodigy и Aphex Twin, а Булезом, Веберном или Сальваторе Шаррино. Современность позволяет, как мечтали мыслители прошлого, творческим трудом не только единицам избранных, но многим — если бы, скажем, Фридрих Ницше жил в наше время, то возможно его композиторские амбиции были бы гораздо больше удовлетворены и он был бы счастлив чувствовать себя музыкантом, как всегда хотел.

Оттого, что больше людей вовлечено в сферу культурного, музыкального производства, оттого, что всё больше людей деятельно интересуются классической и академической музыкой, культура только выигрывает, ведь ландшафт музыкального царства усложняется, становится богатым и пёстрым.

Indie classical прежде всего социальное явление. Классическая музыка считалась музыкой per se, концентратом музыкальности. Поэтому на самоучек и дилетантов в сфере народной или популярной музыки, даже джаза смотрели снисходительно, но предполагалось, что композитор прежде всего должен быть образованным профессионалом, чтобы говорить от лица чистой и совершенной музыкальности. Однако времена меняются и теперь дело чистой музыки вышло за пределы академий и стало делом прежде всего любви и энтузиазма.