Консонантный, солнечный, легкий, почти неоклассический альбом из 4 коротких пьес.

Во всякой музыке, даже самой простой и незамысловатой, есть что-то от ритуала. Музыка преображает время — равномерное и монохромное, оно вдруг расцветает, как причудливый тропический цветок. Его поверхность окрашивается бескомпромиссными тонами и мимолётными оттенками. В своей непроницаемой глубине оно то ускоряется, то замедляется, повинуясь темпу музыки. Во всякой музыке, впрочем, ещё есть что-то от жертвоприношения — это дар музыканта миру, дарение себя через самопроявление, аутофанию. Время, текущее по кровеносным сосудам нашего бытия, дарится миру, выпускается в мир. Музицируя, мы распахиваем себя миру.

Этот коротенький, почти афористичный альбом — своеобразный маленький ритуал хронотрансдукции, трансформации времени для того, что оно обрело консонантность и округлость. Чтобы время ласкало своим потоком, будто лучи солнца в ясный весенний день, будто согревающий свет в бархатной темноте.

Музыка, как мне кажется, раскрывает глубинные потенции самого времени, которые иначе переживаются бессознательно. Само переживаемое нами время может быть консонантным или диссонантным, пульсирующим и непрерывным или дискретным, может быть многослойным или же одноголосным. Музыка лишь делает эти свойства хроноса непосредственно воспринимаемыми. В этом смысле музыкант — практик-исследователь темпоральных царств, которые столь непохожи друг на друга.

A consonant, sunny, light, almost neo-classical album of 4 short pieces.

There is something of ritual in all music, even the simplest and most uncomplicated. Music transforms plain and monochromatic time. It suddenly blossoms like a bizarre tropical flower. Its surface is colored with raw tones and fleeting shades. In its impenetrable depths it speeds up and slows down, obeying the tempo of the music. In all music, however, there is also something of a sacrifice - it is the musician's gift to the world, a gift of himself through self-expression, autophany.
Time, flowing through the blood vessels of our being, is given to the world, released into the world. Through music, we open ourselves to the world.


This short, almost aphoristic album is a kind of ritual of chronotransduction, a transformation of time so that it becomes consonant and well-rounded. So that time caresses with its flow, like the rays of the sun on a clear spring day, like a warming light in a velvet darkness.


Music, it seems to me, reveals the deep potencies of time itself, which are otherwise experienced unconsciously. The very time we experience can be consonant or dissonant, pulsating and continuous or discrete, can be layered or single-voiced. Music merely makes these properties of chronos directly perceptible. In this sense, the musician is a practitioner-explorer of temporal realms that are so unlike each other.